Схема психического состояния: тяжелые психические расстройства, психопатии, невроз, норма. Первые и вторые являются эндогенными (биологическими) расстройствами. Каждая форма (проявление, событие) является по существу переходным событием. И мы не знаем, от чего к чему на самом деле идет этот переход. Психиатр борется со следствием, бьет по симптомам болезни из своей фармокологической пушки. И если правильно определили уровень психического расстройства (на оси континиума психических состояний), то уже знает какой препарат какой фармокологической группы нужно пациенту назначить – нейролептик, антидеприсант или транквилизатор. Психологи пытаются найти в психике тайных демонов, ответственных за возникновение тех или иных симптомов.
По Курпатову, все психические расстройства, с которыми имеет дело врач-психотерапевт, порождены дефектом одной из трех базовых потребностей, связанных с безопасностью, социальным и половым инстинктом.
Типы расстройств по Павлову – «шизоиды» (мыслительный тип) и «истерики» (художественный тип), и в том и другом случае происходит рассогласование в работе корковых отделов головного мозга и его подкорковых структур – таламуса, гипаталамуса, среднего мозга и т.д. Причем у мыслителей вверх берет кора, а у художников – подкорка. Впоследствии учеными было добавлено, что мы являемся заложниками не только отношениями внутренних структур мозга, но и социальной общности.
Эксперимент Дэвидсона с маленькими детьми, когда их на время оставляли без матерей. Одни дети принимались тревожиться и рыдать, вторые начинали с любопытством огладываться по сторонам. Правополушарные дети крайне тягостно переживали уход матери, в левополушарные – относительно легко переключались на другие раздражители. Эта неготовность поменять взаимодействие с человеком какой-то другой деятельностью является типической особенностью невротика.
Три базовых инстинкта – самосохранение, социальное и половое. И эти паттерны у каждого сугубо индивидуальны и могут сильно отличаться у разных людей. Чувство боли не какая-то объективная вещь, а лишь наше собственное субъективное переживание. Высокий у вас болевой порог или низкий – зависит от того, каким образом ваш мозг реагирует на раздражители. Всякий раз, когда нам приходится расставаться с крупной суммой, в нашем мозгу активируются так называемые центры боли. Но мозг не знает, куда эту боль спровоцировать, поэтому мы просто испытываем тревогу и сильный психологический дискомфорт.
Главный инструмент создания и регулирования социальных отношений в группе приматов играет груминг, т.е. взаимное вычесывание. Поглаживание, покусывание, пощипывание и прочие нежности побуждают специфические области мозга примата запустить целый каскад гормональных реакций в частности выработку окситоцина и эндорфинов.
Смех – это способ показать другим людям, что мы их понимаем, соглашаемся с ними, поддерживаем их. Мы смеемся только в присутствии других людей. Наш мозг всегда пытается разгадать истинную причину смеха, который мы слышим. Естественный ли смех или неестественный.
Люди, которые не испытывают социальный влияний и связанных с ними эмоций, зачастую оказываются весьма эффективными в построении продуктивных – под конкретную задачу – социальных отношений. Они способны быть «социальными», но не потому, что их ведет социальный инстинкт, а потому, что они относятся к этим отношениям как к сложной шахматной партии.
Все, что нам непонятно, кажется странным и неестественным, неизбежно вызывает напряжение и раздражение.
Некоторые люди общаются «ни о чем» не ради практических целей, а просто потому, что, ощущая социальную общность с собеседником, они чувствуют себя счастливыми.
Особенность полового чувства в его двойственности, оно как бы сплетено из двух разнонаправленных интенций, обладание и принадлежание. В природе самка выбирает самца, но самец должен продемонстрировать свои возможности. Поэтому в природе самцы внешне привлекательнее самок.
Мы действуем всем мозгом сразу – реальными его частями, преследуя, соответственно, сразу несколько целей, зачастую совершенно несовместимыми друг с другом.
Мы с вами живем в мире наших отношений с другими людьми, в мире своих представлений, в мире «идеального». Социальное лицо по сути, продукт тех отношений, в которых мы состоим.
О том, с каким радикалом («невротик», «шизоид», «истероид») мы имеем дело, становится понятно только по реакции человека на ту или иную ситуацию. Что он сам о себе думает – не важно. Каким он себе кажется – социальным, аутичным, эксцентричным – не имеет значения. О том, кто мы на самом деле, говорят наши дела, а не слова.
Истероидный радикал исходит из собственных потребностей – для него существует только то, во что он может быть непосредственно вовлечен, и ситуации он видит исходя из того, какое они имеют к нему отношения, а решения принимает, пытаясь добиться максимального профита для себя. Шизоидный радикал, напротив глух к своим потребностям, он работает так сказать с чистой информацией: сопоставляет одно с другим, пытается встроить все в свою стройную, как ему кажется, систему, и вовлекается в ситуацию, если только она позволяет ему эту систему строить и усложнять. Невротический радикал оценивает все в рамках социального контекста: ему важно, кто является источником информации, относятся ли они к нему как к члену стаи (уважают, защищают, оказывают поддержку и благодарны ему за помощь), параллельно с этим он мечтает об улучшении мира для всех, исходя из своего представления как лучше.
Будучи представителями разных типов, они изначально думали и воспринимали некую общую для них ситуацию по разному. Т.е. на самом деле они общались не с друг другом, а сами с собой. В отдельно взятом человеке могут присутствовать несколько «радикалов», причем зачастую почти на равных.
Наши радикалы определяют и наши жизненные выборы. То, что нам кажется случайность, когда мы смотрим на свою жизнь, на самом деле никакой случайностью не является. Это закономерный результат работы нашего мозга, который устроен у каждого из нас так, как он устроен, движим теми силами, которыми движим.
Несчастье, которое нас мучит, является непосредственным производным наших желаний. И избавление от этого возможно только в том случае, если вы понимаете, с чем имеете дело – какой инстинкт вас гложет больше остальных, и как сделать так, чтобы эта избыточная потребность была удовлетворена. Пример Зюганова обладающего тремя ярко выраженными радикалами.
Просто так люди «наверху» не удерживаются, они действительно обладают массой уникальных качеств. Не хороших и не плохих, а именно уникальных, нестандартных, исключительных, повергающих остальных сограждан то в оторопь, то в состояние восхищения, то в ошарашивающее недоумение.
Фрэнк Саллоуэй «Рожденные для протеста: порядок рождения, семейная динамика и творческая жизнь». Из старших детей, как правило рождаются традиционалисты-консерваторы, а из младших – революционеры и новаторы.
Тест с зефиркой, съесть одну вкусняшку сейчас или две через 20 мин. Наш рептильный мозг не заглядывает в будущее, он работает на удовлетворение своих потребностей здесь и сейчас. И чтобы ответить на него, надо уметь заглядывать в будущее, создавать в себе реалистичный образ этого будущего, видеть не существующее еще будущее как нечто реальное, настоящее, действительное. Вот почему тест зефирка демонстрирует нам, в чем заключается подлинная мощность, а не просто производительность интеллекта. Производительность интеллекта – это способность человека решать абстрактные ребусы. Мощность интеллекта – это умение человека держать под контролем его же собственные базовые потребности. Мишел выяснил и еще: практически любой ребенок способен выдержать двадцатиминутное издевательство лежащим перед ним зефиром и дождаться второй порции, если он мыслит о вознаграждении по другому – изобрести иной способ думать о себе в ситуации, на которую его обрекли.
Наше поведение управляется ситуацией, а вовсе не тем, что мы о себе думаем. Не важно и то, как именно мы воспринимаем ту или иную ситуацию. И если нам удается пересобрать свое представление о ситуации, увидеть ее иначе, то и результат ее воздействия на нас будет другим.
Нет никакой такой «силы воли», есть лишь навык мозга – умение видеть реальность в объеме, моделировать ее сложно, используя большой арсенал возможных сборок интеллектуальных объектов, хранящихся в чертогах вашей дефолт-системе мозга. Разные радикалы будут по разному моделировать других людей.
Если дать человеку возможность ничего не делать, у него включится дефолт система и он примется думать о каких-то условно проблемных ситуациях своей жизни (не завершенными гештальтами).
Пример реакции на стресс разных радикалов:
·      Шизоид будет навязчивой идеей крутить проблемы в голове и может почувствовать невероятный ужас, словно человек, потерявшийся в лабиринте;
·      Невротику будет казаться, что решение проблемы где-то на поверхности, просто другие люди не могут или не хотят его увидеть – сесть, поговорить по душам и все прояснить. Он будет страшно из-за этого переживать, вести бесконечные внутренние диалоги с «другими людьми»;
·      Истороид просто обнаруживает себя на вулкане страстей. Его буквально колотит мелкой дрожью. Спроси его, что случилось и мы услышим обвинения, негодования, презрение, ужас, паники.
Большая исследовательская группа Данбара проанализировала фактические связи, которые мы устанавливаем в социальных сетях, мессенджерах, телефонные звонки. Наша реальная «внутренняя стая» 5 самых близких друзей, включая родственников. Плюс к ним еще 10-15 приятелей, составляющих наш постоянный круг общения (тут и сослуживцы и просто хорошие знакомые). Плюс к ним еще 30-35 хороших знакомых (тех людей, о которых вы много знаете, с кем общаетесь достаточно регулярно). Если говорить о нашем круге общения, в целом это 150 человек, которые распределены по соответствующим слоям (слоя Данбара)
5 – 15 – 35- 150 – 500 – 1500
5 – это те, комы вы доверяете на кого рассчитываете;
15 – те, кому вы просто доверяете;
35 – это те, кого вы готовы пригласить на свой ДР;
150 – это те, с кем у вас товарищеские отношения;
500 – о которых вы помните, как например познакомились;
1500 – вы помните их имена или лица.
60% своего времени мы тратим на первых двух слоев. Чтобы социальные связи удерживались, вы должны тратить на этих людей время, общаться, что-то делать вместе и т.д. и т.п. У «шизоидов» людей в дефолт-системе меньше, у «невротиков» в среднем около 150, а у «истероидов» больше 200.
Организация дефолт-системы у разных радикалов организована сильно по разному. Много текста.
Дорога к эффективности нашего мышления лежит через нашу социальность – через умение строить сложные модели других людей (тренирую ДСМ), учитывать специфику их моделей реальности, видеть их особенности.
Способы думать сборки интеллектуальных систем у «шизоид» будет «конструктор», у «истероида» будет «рефлектор», а у «невротика» будет «центрист». Много текста.
Наша способность усматривать в предметах и явлениях некие «сущности» есть эссенциализм. Эксперимент Пола Блума над детьми по копированию вещей. Мы с самого раннего детства вкладываем в вещи «сущности», которых в них нет, не существовало и существовать не может.
Эксперимент Кили Хэмлин над детьми, где кружок пытается взобраться на холм, а треугольник помогал и квадрат мешал. Дети воспринимают ситуации отношений, даже если это физические предметы, как отношения социальные.
Если «конструктор» будет выбирать вам подарок, то он будет думать о каких-то его характеристиках, если «рефлектор», то о том, какой это произведет на вас эффект, а «центрист» будет думать о месте этого подарка в вашей жизни.
После не значит впоследствии. Суть открытия Дэвида Юма заключается в следующем: когда мы устанавливаем причинно-следственные связи между явлениями, мы устанавливаем связи между интеллектуальными объектами в нашем мозге, а вовсе не усматриваем действительную связь между фактами в реальном мире.
Половой отбор – вторая движущая сила эволюции. Многочисленные эксперименты Джефри Миллера убеждают нас в том, что ум и интеллектуальная деятельность человека является следствием в первую очередь полового отбора. Главным критерием выбора полового партнера для всех нас является – ум и доброта.
Главная загвоздка мышления: оно вроде наше, происходит исключительно внутри нас, но для того, чтобы оно продвигалось, нужно, чтобы с нами кто-то разговаривал – какой-то другой человек. Мы сами того не понимая, постоянно воспроизводим одни и те же схемы, интеллектуальные автоматизмы. Нам необходим собеседник – человек, который думает не так, как вы. И только пытаясь понять, как думает он, как думаете вы и в чем разница, вы создаете в своем ДСМ новые сборки, интеллектуальные объекты нового типа.